КАК ВЫЖИТЬ:
возможности техник саморегуляции
12.10.2020
Статья посвящена исследованию техник по саморегуляции и возможности их эффективного применения в современных условиях пандемии. Особое внимание уделяется генезису терапевтического воздействия, обусловленному активацией тех структур психики, которые определяют смыслы и потребности экзистенции. В заключении анализа, построенному на опыте научно-эмпирического исследования использования техник саморегуляции, автор делает вывод о том, что принятые подходы позволяют осуществить исключительно краткосрочную терапию эмоционального состояния. Саморегуляция целостного состояния организма и психики требует экзистенциального подхода.
Актуальность
По всей видимости, сегодня человек переживает чувство Отчаяния и Бессмысленности своего существования. И это чувство, порождаемое современными событиями социальной действительности, все более расширяется и укореняется в его сознании. Бессмысленным становится любое внешне направленное действие, поскольку его реализация не может быть предсказуема, иметь последовательное позитивное воплощение и развитие.
Что же остается смыслом и целью жизни человека пост-технократического общества, озабоченного в большей мере не столько достижением определенных социальных целей, сколько вопросами о сохранении своего психофизического здоровья? Что действительно может помочь ему выжить в условиях экологических потрясений, и на что он еще может уповать в определении и реализации своих личностных целей?
Проблематика
Исходя из природы человеческого сознания и психологического значения для каждого индивидуума художественного образа, встает вопрос об эффективности обращения к образу для решения задач саморегуляции состояния психики и организма. Безусловно, в рамках теории психологии искусства, доказано, что художественное произведение и сам процесс оказывают на человека целостное воздействие. Но его сила и значение исключительно зависят от индивидуальных особенностей реципиента и определяются его генетическими, личностными и креативными факторами. Иначе говоря, целесообразно установить связи между генезисом образа, психотехниками, использующими образ в качестве главного инструментария терапии, и результатами саморегуляции психофизического состояния посредством обращения к образу.
Эмпирическое исследование
Эмпирические исследования и анализ интервьюирования респондентов различной национальности показали, что до начала Covid-кризиса интерес к здоровью носил скорее формальный, чем содержательный характер. Проект проходил в течение 5 лет в 5 странах Европы: Россия, Болгария, Венгрия, Латвия, Словакия, с участием более чем 2000 студентов и профессиональных психологов в возрасте от 18 до 60 лет. В исследовании использовались опросник ценностных отношений Милтона Рокича [5] и проективные арт-методики «Я» (рис. 1–2), «Мой идеал» (рис. 3).
Результаты анализа показали, что в зависимости от региона опроса на необходимость сознательного отношения к здоровью указывало 85–90% реципиентов, в то же время системные действия по целенаправленной работе с собственным организмом были отражены в ответах только у 7% респондентов. Для большей части участников исследования тема саморегуляции собственного здоровья оставалась желаемой, но не достижимой. Решение актуальных социальных задач связывалось с достижением профессиональных и коммуникативных результатов, определяющих материальное и личностное благополучие. Однако, актуализация научного знания о природе человека и обретение собственного опыта регуляции не только эмоционально-чувственной сферы, но и психофизического состояния организма в целом не представляли собою особую ценность. Тема саморегуляции категорически не принималась 75% респондентов: у большинства она вызывала скептическое отношение, не понимание и даже раздражение, и агрессию.
И все же часть респондентов связывало образ «Я» с экологией, высказывая, тем самым, свое отношение к стратегиям развития цивилизации (рис. 4).
По всей видимости, сегодня человек переживает чувство Отчаяния и Бессмысленности своего существования. И это чувство, порождаемое современными событиями социальной действительности, все более расширяется и укореняется в его сознании. Бессмысленным становится любое внешне направленное действие, поскольку его реализация не может быть предсказуема, иметь последовательное позитивное воплощение и развитие.
Что же остается смыслом и целью жизни человека пост-технократического общества, озабоченного в большей мере не столько достижением определенных социальных целей, сколько вопросами о сохранении своего психофизического здоровья? Что действительно может помочь ему выжить в условиях экологических потрясений, и на что он еще может уповать в определении и реализации своих личностных целей?
Проблематика
Исходя из природы человеческого сознания и психологического значения для каждого индивидуума художественного образа, встает вопрос об эффективности обращения к образу для решения задач саморегуляции состояния психики и организма. Безусловно, в рамках теории психологии искусства, доказано, что художественное произведение и сам процесс оказывают на человека целостное воздействие. Но его сила и значение исключительно зависят от индивидуальных особенностей реципиента и определяются его генетическими, личностными и креативными факторами. Иначе говоря, целесообразно установить связи между генезисом образа, психотехниками, использующими образ в качестве главного инструментария терапии, и результатами саморегуляции психофизического состояния посредством обращения к образу.
Эмпирическое исследование
Эмпирические исследования и анализ интервьюирования респондентов различной национальности показали, что до начала Covid-кризиса интерес к здоровью носил скорее формальный, чем содержательный характер. Проект проходил в течение 5 лет в 5 странах Европы: Россия, Болгария, Венгрия, Латвия, Словакия, с участием более чем 2000 студентов и профессиональных психологов в возрасте от 18 до 60 лет. В исследовании использовались опросник ценностных отношений Милтона Рокича [5] и проективные арт-методики «Я» (рис. 1–2), «Мой идеал» (рис. 3).
Результаты анализа показали, что в зависимости от региона опроса на необходимость сознательного отношения к здоровью указывало 85–90% реципиентов, в то же время системные действия по целенаправленной работе с собственным организмом были отражены в ответах только у 7% респондентов. Для большей части участников исследования тема саморегуляции собственного здоровья оставалась желаемой, но не достижимой. Решение актуальных социальных задач связывалось с достижением профессиональных и коммуникативных результатов, определяющих материальное и личностное благополучие. Однако, актуализация научного знания о природе человека и обретение собственного опыта регуляции не только эмоционально-чувственной сферы, но и психофизического состояния организма в целом не представляли собою особую ценность. Тема саморегуляции категорически не принималась 75% респондентов: у большинства она вызывала скептическое отношение, не понимание и даже раздражение, и агрессию.
И все же часть респондентов связывало образ «Я» с экологией, высказывая, тем самым, свое отношение к стратегиям развития цивилизации (рис. 4).
Рис. 2. «Я»
Рис. 1. «Я»
Рис. 4. «Мой идеал»
Рис. 3. «Мой идеал»
Рис. 1. «Я»
Но случилось то, что не вписывалось в сознание и понимание людей. Цивилизованный человек оказался уязвимым перед природой невидимого вируса; страх исказил объективное восприятие вещей. Безусловно, причиной тому является отсутствие знания онтологии живого, генезиса функционирования собственного организма и возможностей регуляции его состояния. Хаос в сознании происходящего породил разочарование, агрессию и депрессию. Возможно, впервые, большинство осознало настоящую цену здоровья…
Соответствующая реакция «общественного человека» (А. Камю) была предсказуема: снятие с себя ответственности за собственное здоровье и перекладывание ее на Другого привели к аддиктивным отношениям от этого безличного Другого. В свою очередь следование гедонистической модели жизни, поверхностность в восприятии происходящих событий, не знание законов функционирования собственного организма и психики определило тенденцию к дезадаптации в ситуации неопределенности и непредсказуемости.
Но на какие научные знания современная личность, собственно говоря, может опираться, чтобы обрести ясность ума, спокойствие и последовательность осознанных действий по адаптации к «агрессивной» природной среде?
Исследуем методологию базовых техник саморегуляции, в которых рефлексия образа выступает в качестве процесса гармонизации состояния целостного организм. Проведем скрининговый анализ сущности принятых и общедоступных в психотерапии принципов и методов саморегуляции. Посмотрим, насколько они действенны в решении вопросов адаптации организма к агрессивной вирусной среде, к активации тех систем организма, которые отвечают за поддержание его оптимального гомеостазиса.
Обратимся к истории вопроса. Анализ первоисточников позволяет говорить о том, что базовые принципы и техники терапии саморегуляции были заложены известными учеными, врачами и психотерапевтами еще в XIX веке. Среди имен, чье научное наследие определило стратегии и методологию саморегуляции, можно выделить следующих ученых XIX–XX веков.
Соответствующая реакция «общественного человека» (А. Камю) была предсказуема: снятие с себя ответственности за собственное здоровье и перекладывание ее на Другого привели к аддиктивным отношениям от этого безличного Другого. В свою очередь следование гедонистической модели жизни, поверхностность в восприятии происходящих событий, не знание законов функционирования собственного организма и психики определило тенденцию к дезадаптации в ситуации неопределенности и непредсказуемости.
Но на какие научные знания современная личность, собственно говоря, может опираться, чтобы обрести ясность ума, спокойствие и последовательность осознанных действий по адаптации к «агрессивной» природной среде?
Исследуем методологию базовых техник саморегуляции, в которых рефлексия образа выступает в качестве процесса гармонизации состояния целостного организм. Проведем скрининговый анализ сущности принятых и общедоступных в психотерапии принципов и методов саморегуляции. Посмотрим, насколько они действенны в решении вопросов адаптации организма к агрессивной вирусной среде, к активации тех систем организма, которые отвечают за поддержание его оптимального гомеостазиса.
Обратимся к истории вопроса. Анализ первоисточников позволяет говорить о том, что базовые принципы и техники терапии саморегуляции были заложены известными учеными, врачами и психотерапевтами еще в XIX веке. Среди имен, чье научное наследие определило стратегии и методологию саморегуляции, можно выделить следующих ученых XIX–XX веков.
Уильям Джеймс
Уильям Карпентер
Ипполит Бернхейм
Эмиль Куэ
Уильям Джеймс
Уильям Джеймс – американский философ и психолог, один из основателей и ведущий представитель прагматизма и функционализма. Основным предметом его исследования, в контексте нашей темы, являлся вопрос о природе эмоций и способности человека управлять своим эмоционально-чувственным состоянием.
Уильям Карпентер описал феномен «идеомоторное действие», согласно которому потенциал электрической активности мышцы при мысленном воспроизведении движения такой же, как потенциал этой же мышцы при выполнении реального движения. Дальнейшие экспериментальные исследования связи между состояниями мышечной ткани при реальном и воображаемом движении были представлены в работах И.П. Павлова и других представителей физиологической школы. Согласно Л. Пиккенхайн, идеомоторный феномен есть «повторяющийся процесс интенсивного представления движения, воспринимаемый как собственное движение, который может способствовать выработке, стабилизации и исправлению навыков и ускорить их развитие в практической тренировке» [1, С. 116].
Ипполит Бернхейм – французский врач-невропатолог, основатель психоневрологической школы в Нанси, рассматривал гипноз как одну из форм сна, разработал терапию сном и гипнозом.
Эмиль Куэ – французский психолог и фармацевт, разработал метод психотерапии, основанный на осознанном самовнушении – «формулу самовнушения». Согласно методу, сознательное самовнушение – это психический инструментарий, позволяющий подавлять болезненные представления и заменять их благотворными образами для организма. В соответствии со своими представлениями о роли воли и образа в саморегуляции Э. Куэ пришел к следующим выводам:
1. Воображение всегда оказывается сильнее воли.
2. В борьбе между волей и воображением сила воображения пропорциональна прилагаемому напряжению силы воли.
3. В случае согласованности волевого намерения и воображения работает принцип синергетики, создающий условия для усиления «силы обеих энергий».
4. Силой воображения можно управлять.
Уильям Карпентер описал феномен «идеомоторное действие», согласно которому потенциал электрической активности мышцы при мысленном воспроизведении движения такой же, как потенциал этой же мышцы при выполнении реального движения. Дальнейшие экспериментальные исследования связи между состояниями мышечной ткани при реальном и воображаемом движении были представлены в работах И.П. Павлова и других представителей физиологической школы. Согласно Л. Пиккенхайн, идеомоторный феномен есть «повторяющийся процесс интенсивного представления движения, воспринимаемый как собственное движение, который может способствовать выработке, стабилизации и исправлению навыков и ускорить их развитие в практической тренировке» [1, С. 116].
Ипполит Бернхейм – французский врач-невропатолог, основатель психоневрологической школы в Нанси, рассматривал гипноз как одну из форм сна, разработал терапию сном и гипнозом.
Эмиль Куэ – французский психолог и фармацевт, разработал метод психотерапии, основанный на осознанном самовнушении – «формулу самовнушения». Согласно методу, сознательное самовнушение – это психический инструментарий, позволяющий подавлять болезненные представления и заменять их благотворными образами для организма. В соответствии со своими представлениями о роли воли и образа в саморегуляции Э. Куэ пришел к следующим выводам:
1. Воображение всегда оказывается сильнее воли.
2. В борьбе между волей и воображением сила воображения пропорциональна прилагаемому напряжению силы воли.
3. В случае согласованности волевого намерения и воображения работает принцип синергетики, создающий условия для усиления «силы обеих энергий».
4. Силой воображения можно управлять.
Эдмунд Джекобсон
Роберто Ассаджиоли
В. М. Бехтерев
Иоганн Генрих Шульц
Иоганн Генрих Шульц
Иоганн Генрих Шульц – немецкий психиатр и психотерапевт, разработал техники саморазрядки, основанные на самовнушении, которое осуществляется посредством вербальных установок. Результаты исследований были опубликованы в монографии «Аутогенная тренировка» [2].
Эдмунд Джекобсон – американский врач, физиолог и психиатр, создатель метода «Прогрессивная мышечная релаксация», сущность которого заключается в выполнении комплекса упражнений, состоящих в чередовании максимальных напряжений и расслаблений групп мышц. Доказывается мысль о том, что повышенный тонус скелетной мускулатуры связан с негативным эмоциональным состоянием [3].
Роберто Ассаджиоли – итальянский психолог, психиатр, создатель метода «психосинтез», направленного на саморазвитие человека.
В российской научной традиции вопросы саморегуляции рассматривались с различных концептуальных позиций в биологии, физиологии, медицине и психологии. Так, среди представителей естественнонаучного знания можно выделить блестящие работы в области материалистического направления в психологии Ивана Михайловича Сеченова; эмпирические исследования влияния гипноза на личность и теорию физиологической психологии Владимира Михайловича Бехтерева и ряда известных ученых середины ХХ века; более поздние психологические исследования в области регулятивной психологии (Б.Г. Мещеряков, В.П. Зинченко), инженерной психологии (Л.П. Гримак, В.М. Звоников, А.И. Скрыпников), трансперсональной и телесно-ориентированной психотерапии.
Можно согласиться с существующими научными воззрениями о том, что в настоящее время спектр методов и техник психологической саморегуляции сводится к четырем основным направлениям:
• нервно-мышечная релаксация,
• аутогенная тренировка,
• идеомоторная тренировка,
• сенсорная репродукция образов.
Согласно А.Б. Леоновой, А.С. Кузнецовой, осуществивших систематизацию ведущих направлений саморегуляции, обобщен «тридцатилетний опыт работы по созданию специализированных программ и психотехнических процедур, направленных на улучшение «рабочего» состояния и поддержание психического здоровья у людей, деятельность которых протекает в напряженных условиях» [4, с. 4].
При этом понятие «саморегуляция» включает психическое самовоздействие с целенаправленной регуляцией всесторонней деятельности организма, его процессов, реакций и состояний (Л.П. Гримак, В.М. Звоников, А.И. Скрыпников). Коррекция состояния организма связывается с регуляцией состояния эмоционально-чувственной сферы личности, а именно снятие проявлений стрессовых состояний, уменьшение степени эмоциональной напряжённости, предотвращение нежелательных последствий аффектов, усиление мобилизации ресурсов.
Эдмунд Джекобсон – американский врач, физиолог и психиатр, создатель метода «Прогрессивная мышечная релаксация», сущность которого заключается в выполнении комплекса упражнений, состоящих в чередовании максимальных напряжений и расслаблений групп мышц. Доказывается мысль о том, что повышенный тонус скелетной мускулатуры связан с негативным эмоциональным состоянием [3].
Роберто Ассаджиоли – итальянский психолог, психиатр, создатель метода «психосинтез», направленного на саморазвитие человека.
В российской научной традиции вопросы саморегуляции рассматривались с различных концептуальных позиций в биологии, физиологии, медицине и психологии. Так, среди представителей естественнонаучного знания можно выделить блестящие работы в области материалистического направления в психологии Ивана Михайловича Сеченова; эмпирические исследования влияния гипноза на личность и теорию физиологической психологии Владимира Михайловича Бехтерева и ряда известных ученых середины ХХ века; более поздние психологические исследования в области регулятивной психологии (Б.Г. Мещеряков, В.П. Зинченко), инженерной психологии (Л.П. Гримак, В.М. Звоников, А.И. Скрыпников), трансперсональной и телесно-ориентированной психотерапии.
Можно согласиться с существующими научными воззрениями о том, что в настоящее время спектр методов и техник психологической саморегуляции сводится к четырем основным направлениям:
• нервно-мышечная релаксация,
• аутогенная тренировка,
• идеомоторная тренировка,
• сенсорная репродукция образов.
Согласно А.Б. Леоновой, А.С. Кузнецовой, осуществивших систематизацию ведущих направлений саморегуляции, обобщен «тридцатилетний опыт работы по созданию специализированных программ и психотехнических процедур, направленных на улучшение «рабочего» состояния и поддержание психического здоровья у людей, деятельность которых протекает в напряженных условиях» [4, с. 4].
При этом понятие «саморегуляция» включает психическое самовоздействие с целенаправленной регуляцией всесторонней деятельности организма, его процессов, реакций и состояний (Л.П. Гримак, В.М. Звоников, А.И. Скрыпников). Коррекция состояния организма связывается с регуляцией состояния эмоционально-чувственной сферы личности, а именно снятие проявлений стрессовых состояний, уменьшение степени эмоциональной напряжённости, предотвращение нежелательных последствий аффектов, усиление мобилизации ресурсов.
Как видим, в современной психотерапии можно выделить две ведущие стратегии осознанного воздействия субъекта на собственную психику и организм. Первая связана с созданием смысловых установок и позитивных образов, направленных на вербальное и невербальное «программирование» целостного состояния организма, на гармонизацию его психических и соматических функций. Вторая – акцент ставится на релаксацию физического тела посредством нейтрализации последствий негативного эмоционального воздействия. Безусловно, два подхода направлены на краткосрочную терапию ситуативного состояния и не затрагивают мировоззренческие позиции личности реципиента.
Следовательно, встает вопрос о том, насколько данные техники позволяют добиться глубинного воздействия на психику и организм? Рассмотрим механизм регулирующего воздействия техник, нацеленный на создание позитивных установок и образов. В своем анализе используем метод дедукции – от общего к частному. Рассуждение ведем от первого лица – субъекта, намеревающегося путем самовнушения достичь улучшения своего психофизического состояния.
В качестве опорной точки его намерений выступает вера в возможность глубинного воздействия слова на работу организма. Что происходит с состоянием тела и его функциями при многократном повторении слов и вербальных формул о здоровье и гармонизации, подкрепленных образами здорового тела либо витальными образами природы?
«Я здоров. Я верю в мудрость своего организма. Я настраиваю его на решение проблем»… и так далее. Мы видим, некий посыл рационального сознания к самому себе. «Я» убеждает самое себя в силе своего влияния на себя. Но «Я» забывает о том, что оно, с точки зрения материалистической науки, является продуктом ментальных функций, которые, в свою очередь, выступают в качестве функций биологической материи – мозга. «Я» не более чем знак, вербальный символ, определяющий идентификацию субъектом себя в окружающем мире.
Говоря себе «Я здоров», субъект собирает внимание на двух понятиях «Я» и «Здоровый». Первая категория носит для него скорее неопределенный, размытый характер, так как понятие «Я» отражает принадлежность к непроявленному для осознания психическому миру и остается непознанным для рационального мышления. Оно выступает как проекция представлений субъекта о себе, вложенных в его сознание доминирующими установками социального общества. Оно принимается индивидуумом на стадии «зеркала», в отсутствии его способности к рефлексии, к осознанному определению себя как субъективного феномена. Многократное внушение самому себе установки на «Здоровое Я» выглядит как театр абсурда. «Я», как целостное ментальное образование, сформированное посредством речи, обращается к самому себе с посылом на позитивную трансформацию вместо того, чтобы сделать действие по расширению своих способностей к восприятию, чувствованию и анализу.
Второе понятие «Здоровый» из фразы «Я здоров» также не определено для субъекта. Что является для человека мерой его здоровья – отсутствие боли или характер функционирования организма? Что обеспечивает распознавание состояний «здоровое – нездоровое» для его сознания, постоянно находящегося в состоянии латентного изменения и адаптации к агрессивным воздействиям среды? Жизнь организма – это процесс развития и разрушения симбиотических отношений физического тела с бесконечным пространством микроорганизмов, включая вирусы. Количество операций по выстраиванию их взаимоотношений не поддается экспериментальному контролю; их множественность и непрозрачность остаются вне поля осознания и, тем более, вербальной регуляции.
Как видно из рассуждения, наше намерение на здоровье затрагивает лишь те структуры мозга, которые связаны с последними в эволюции становления человека новообразованиями, отвечающими за язык и образы. Безусловно, любое действие носит воздействие, и идея, образ, связанные с ассоциативными и другими полями мозга, могут вызывать ту или иную реакцию организма. Но вопрос заключается в том, насколько это воздействие оказывает оздоравливающее влияние и что является мерилом его эффективности.
Следовательно, встает вопрос о том, насколько данные техники позволяют добиться глубинного воздействия на психику и организм? Рассмотрим механизм регулирующего воздействия техник, нацеленный на создание позитивных установок и образов. В своем анализе используем метод дедукции – от общего к частному. Рассуждение ведем от первого лица – субъекта, намеревающегося путем самовнушения достичь улучшения своего психофизического состояния.
В качестве опорной точки его намерений выступает вера в возможность глубинного воздействия слова на работу организма. Что происходит с состоянием тела и его функциями при многократном повторении слов и вербальных формул о здоровье и гармонизации, подкрепленных образами здорового тела либо витальными образами природы?
«Я здоров. Я верю в мудрость своего организма. Я настраиваю его на решение проблем»… и так далее. Мы видим, некий посыл рационального сознания к самому себе. «Я» убеждает самое себя в силе своего влияния на себя. Но «Я» забывает о том, что оно, с точки зрения материалистической науки, является продуктом ментальных функций, которые, в свою очередь, выступают в качестве функций биологической материи – мозга. «Я» не более чем знак, вербальный символ, определяющий идентификацию субъектом себя в окружающем мире.
Говоря себе «Я здоров», субъект собирает внимание на двух понятиях «Я» и «Здоровый». Первая категория носит для него скорее неопределенный, размытый характер, так как понятие «Я» отражает принадлежность к непроявленному для осознания психическому миру и остается непознанным для рационального мышления. Оно выступает как проекция представлений субъекта о себе, вложенных в его сознание доминирующими установками социального общества. Оно принимается индивидуумом на стадии «зеркала», в отсутствии его способности к рефлексии, к осознанному определению себя как субъективного феномена. Многократное внушение самому себе установки на «Здоровое Я» выглядит как театр абсурда. «Я», как целостное ментальное образование, сформированное посредством речи, обращается к самому себе с посылом на позитивную трансформацию вместо того, чтобы сделать действие по расширению своих способностей к восприятию, чувствованию и анализу.
Второе понятие «Здоровый» из фразы «Я здоров» также не определено для субъекта. Что является для человека мерой его здоровья – отсутствие боли или характер функционирования организма? Что обеспечивает распознавание состояний «здоровое – нездоровое» для его сознания, постоянно находящегося в состоянии латентного изменения и адаптации к агрессивным воздействиям среды? Жизнь организма – это процесс развития и разрушения симбиотических отношений физического тела с бесконечным пространством микроорганизмов, включая вирусы. Количество операций по выстраиванию их взаимоотношений не поддается экспериментальному контролю; их множественность и непрозрачность остаются вне поля осознания и, тем более, вербальной регуляции.
Как видно из рассуждения, наше намерение на здоровье затрагивает лишь те структуры мозга, которые связаны с последними в эволюции становления человека новообразованиями, отвечающими за язык и образы. Безусловно, любое действие носит воздействие, и идея, образ, связанные с ассоциативными и другими полями мозга, могут вызывать ту или иную реакцию организма. Но вопрос заключается в том, насколько это воздействие оказывает оздоравливающее влияние и что является мерилом его эффективности.
Как видим, в современной психотерапии можно выделить две ведущие стратегии осознанного воздействия субъекта на собственную психику и организм. Первая связана с созданием смысловых установок и позитивных образов, направленных на вербальное и невербальное «программирование» целостного состояния организма, на гармонизацию его психических и соматических функций. Вторая – акцент ставится на релаксацию физического тела посредством нейтрализации последствий негативного эмоционального воздействия. Безусловно, два подхода направлены на краткосрочную терапию ситуативного состояния и не затрагивают мировоззренческие позиции личности реципиента.
Следовательно, встает вопрос о том, насколько данные техники позволяют добиться глубинного воздействия на психику и организм? Рассмотрим механизм регулирующего воздействия техник, нацеленный на создание позитивных установок и образов. В своем анализе используем метод дедукции – от общего к частному. Рассуждение ведем от первого лица – субъекта, намеревающегося путем самовнушения достичь улучшения своего психофизического состояния.
В качестве опорной точки его намерений выступает вера в возможность глубинного воздействия слова на работу организма. Что происходит с состоянием тела и его функциями при многократном повторении слов и вербальных формул о здоровье и гармонизации, подкрепленных образами здорового тела либо витальными образами природы?
«Я здоров. Я верю в мудрость своего организма. Я настраиваю его на решение проблем»… и так далее. Мы видим, некий посыл рационального сознания к самому себе. «Я» убеждает самое себя в силе своего влияния на себя. Но «Я» забывает о том, что оно, с точки зрения материалистической науки, является продуктом ментальных функций, которые, в свою очередь, выступают в качестве функций биологической материи – мозга. «Я» не более чем знак, вербальный символ, определяющий идентификацию субъектом себя в окружающем мире.
Говоря себе «Я здоров», субъект собирает внимание на двух понятиях «Я» и «Здоровый». Первая категория носит для него скорее неопределенный, размытый характер, так как понятие «Я» отражает принадлежность к непроявленному для осознания психическому миру и остается непознанным для рационального мышления. Оно выступает как проекция представлений субъекта о себе, вложенных в его сознание доминирующими установками социального общества. Оно принимается индивидуумом на стадии «зеркала», в отсутствии его способности к рефлексии, к осознанному определению себя как субъективного феномена. Многократное внушение самому себе установки на «Здоровое Я» выглядит как театр абсурда. «Я», как целостное ментальное образование, сформированное посредством речи, обращается к самому себе с посылом на позитивную трансформацию вместо того, чтобы сделать действие по расширению своих способностей к восприятию, чувствованию и анализу.
Второе понятие «Здоровый» из фразы «Я здоров» также не определено для субъекта. Что является для человека мерой его здоровья – отсутствие боли или характер функционирования организма? Что обеспечивает распознавание состояний «здоровое – нездоровое» для его сознания, постоянно находящегося в состоянии латентного изменения и адаптации к агрессивным воздействиям среды? Жизнь организма – это процесс развития и разрушения симбиотических отношений физического тела с бесконечным пространством микроорганизмов, включая вирусы. Количество операций по выстраиванию их взаимоотношений не поддается экспериментальному контролю; их множественность и непрозрачность остаются вне поля осознания и, тем более, вербальной регуляции.
Как видно из рассуждения, наше намерение на здоровье затрагивает лишь те структуры мозга, которые связаны с последними в эволюции становления человека новообразованиями, отвечающими за язык и образы. Безусловно, любое действие носит воздействие, и идея, образ, связанные с ассоциативными и другими полями мозга, могут вызывать ту или иную реакцию организма. Но вопрос заключается в том, насколько это воздействие оказывает оздоравливающее влияние и что является мерилом его эффективности.
Следовательно, встает вопрос о том, насколько данные техники позволяют добиться глубинного воздействия на психику и организм? Рассмотрим механизм регулирующего воздействия техник, нацеленный на создание позитивных установок и образов. В своем анализе используем метод дедукции – от общего к частному. Рассуждение ведем от первого лица – субъекта, намеревающегося путем самовнушения достичь улучшения своего психофизического состояния.
В качестве опорной точки его намерений выступает вера в возможность глубинного воздействия слова на работу организма. Что происходит с состоянием тела и его функциями при многократном повторении слов и вербальных формул о здоровье и гармонизации, подкрепленных образами здорового тела либо витальными образами природы?
«Я здоров. Я верю в мудрость своего организма. Я настраиваю его на решение проблем»… и так далее. Мы видим, некий посыл рационального сознания к самому себе. «Я» убеждает самое себя в силе своего влияния на себя. Но «Я» забывает о том, что оно, с точки зрения материалистической науки, является продуктом ментальных функций, которые, в свою очередь, выступают в качестве функций биологической материи – мозга. «Я» не более чем знак, вербальный символ, определяющий идентификацию субъектом себя в окружающем мире.
Говоря себе «Я здоров», субъект собирает внимание на двух понятиях «Я» и «Здоровый». Первая категория носит для него скорее неопределенный, размытый характер, так как понятие «Я» отражает принадлежность к непроявленному для осознания психическому миру и остается непознанным для рационального мышления. Оно выступает как проекция представлений субъекта о себе, вложенных в его сознание доминирующими установками социального общества. Оно принимается индивидуумом на стадии «зеркала», в отсутствии его способности к рефлексии, к осознанному определению себя как субъективного феномена. Многократное внушение самому себе установки на «Здоровое Я» выглядит как театр абсурда. «Я», как целостное ментальное образование, сформированное посредством речи, обращается к самому себе с посылом на позитивную трансформацию вместо того, чтобы сделать действие по расширению своих способностей к восприятию, чувствованию и анализу.
Второе понятие «Здоровый» из фразы «Я здоров» также не определено для субъекта. Что является для человека мерой его здоровья – отсутствие боли или характер функционирования организма? Что обеспечивает распознавание состояний «здоровое – нездоровое» для его сознания, постоянно находящегося в состоянии латентного изменения и адаптации к агрессивным воздействиям среды? Жизнь организма – это процесс развития и разрушения симбиотических отношений физического тела с бесконечным пространством микроорганизмов, включая вирусы. Количество операций по выстраиванию их взаимоотношений не поддается экспериментальному контролю; их множественность и непрозрачность остаются вне поля осознания и, тем более, вербальной регуляции.
Как видно из рассуждения, наше намерение на здоровье затрагивает лишь те структуры мозга, которые связаны с последними в эволюции становления человека новообразованиями, отвечающими за язык и образы. Безусловно, любое действие носит воздействие, и идея, образ, связанные с ассоциативными и другими полями мозга, могут вызывать ту или иную реакцию организма. Но вопрос заключается в том, насколько это воздействие оказывает оздоравливающее влияние и что является мерилом его эффективности.
Второй подход, релаксация, достаточно популярен в среде психологов и психотерапевтов, так как результаты его применения можно наблюдать воочию. Действительно, в удобной позе, собирая внимание на дыхании, под успокаивающие звуки природы или музыки человек обретает состояния психического покоя и телесной релаксации. И, как следствие этого процесса, улучшается кровоток, снимается мышечное напряжение, происходит обогащение кислородом крови и тканей. Можно говорить и об улучшение метаболизма, и об активации систем, отвечающих за адаптацию организма к агрессивной среде. Однако этот процесс разительно отличается у каждого индивидуума. То, что определяет эффективность применения техники, не может сводиться к одному процессуальному алгоритму действия. Прежде всего, следует учесть базовые биосоциальные основания каждого индивидуума. Это генетика, уровень здоровья организма в данный момент времени, уровень развития сознания субъекта, средовые факторы и т.д. Таким образом, методы релаксации также носят краткосрочный терапевтический характер, обладающий общим восстановительным эффектом.
Как можно видеть из анализа, представленные методы саморегуляции обладают некоторой эффективностью для решения узкого круга психофизических задач по адаптации организма и психики. Однако использование их в качестве эффективных методов по выживанию в агрессивной вирусной среде маловероятно.
Отвечая на вопрос «Как выжить?», следует обратить внимание на цели и намерения личности. Как мы полагаем, целевые установки выступают в качестве стимула и образа преднастройки индивидуума и его организма на обретение того или иного состояния организма и психики. Гедонистические цели ассоциируются с комфортом, с низкой активностью организма, с состоянием определенности и защиты. Организм такого человека избегает рисков преодоления ситуаций и, тем самым, постепенно теряет способность к перестройке своих функций в условиях агрессивной среды. Поле сознания суживается до восприятия видимого, материального; внимание индивида притягивает физическая вещь, а избегается все то, что не определено и требует дополнительного изучения и рисков.
Исходя из результатов данного аналитического исследования, можно говорить о том, что преднастройка на решение тех или иных задач отражает мировоззренческие позиции личности, предопределяет ее характер жизнедеятельности, включая восприятие, мышление, воображение, интуицию и реальные действия по активизации возможностей организма и психики. Иллюзией является представление о том, что путем умозаключения можно активизировать защитные функции организма. Чтобы создать красивый сосуд, нужно тщательно размять отличного качества глину; умозрительная форма зарождается из возможностей «живого» материала.
Таким образом, процесс саморегуляции не сводится к практике техник медитации или релаксации. Это сложный многоуровневый процесс по самоопределению, самонаблюдению и эксперименту, основанному на знании и понимании природы человека.
Литература
1. Пиккенхайн Л. Нейрофизиологические механизмы идеомоторной тренировки // Вопросы психологии. 1980. № 3. С. 116–120.
2. Schultz J.H. Das autogene Training (konzentrative Selbstentspannung): Versuch einer klinisch-praktischen Darstellung. – Leipzig: Thieme, 1932. || Id. – 19., unveränd. Aufl. – Stuttgart; New York: Thieme, 1991. – 410 с. – ISBN3–13–401419-X.
3. Jacobson, E. Progressive relaxation. – 2nd ed. – Chicago: University of Chicago Press, 1938.
4. Леонова А.Б., Кузнецова А.С. Психологические технологии управления состоянием человека. – М: Смысл, 2009. – 311 с. – ISBN978–5–89357–241–4.
5. http://dip-psi.ru/psikhologicheskiye-testy/post/metodika-m-rokicha-tsennostnyye-oriyentatsii#q1
Как можно видеть из анализа, представленные методы саморегуляции обладают некоторой эффективностью для решения узкого круга психофизических задач по адаптации организма и психики. Однако использование их в качестве эффективных методов по выживанию в агрессивной вирусной среде маловероятно.
Отвечая на вопрос «Как выжить?», следует обратить внимание на цели и намерения личности. Как мы полагаем, целевые установки выступают в качестве стимула и образа преднастройки индивидуума и его организма на обретение того или иного состояния организма и психики. Гедонистические цели ассоциируются с комфортом, с низкой активностью организма, с состоянием определенности и защиты. Организм такого человека избегает рисков преодоления ситуаций и, тем самым, постепенно теряет способность к перестройке своих функций в условиях агрессивной среды. Поле сознания суживается до восприятия видимого, материального; внимание индивида притягивает физическая вещь, а избегается все то, что не определено и требует дополнительного изучения и рисков.
Исходя из результатов данного аналитического исследования, можно говорить о том, что преднастройка на решение тех или иных задач отражает мировоззренческие позиции личности, предопределяет ее характер жизнедеятельности, включая восприятие, мышление, воображение, интуицию и реальные действия по активизации возможностей организма и психики. Иллюзией является представление о том, что путем умозаключения можно активизировать защитные функции организма. Чтобы создать красивый сосуд, нужно тщательно размять отличного качества глину; умозрительная форма зарождается из возможностей «живого» материала.
Таким образом, процесс саморегуляции не сводится к практике техник медитации или релаксации. Это сложный многоуровневый процесс по самоопределению, самонаблюдению и эксперименту, основанному на знании и понимании природы человека.
Литература
1. Пиккенхайн Л. Нейрофизиологические механизмы идеомоторной тренировки // Вопросы психологии. 1980. № 3. С. 116–120.
2. Schultz J.H. Das autogene Training (konzentrative Selbstentspannung): Versuch einer klinisch-praktischen Darstellung. – Leipzig: Thieme, 1932. || Id. – 19., unveränd. Aufl. – Stuttgart; New York: Thieme, 1991. – 410 с. – ISBN3–13–401419-X.
3. Jacobson, E. Progressive relaxation. – 2nd ed. – Chicago: University of Chicago Press, 1938.
4. Леонова А.Б., Кузнецова А.С. Психологические технологии управления состоянием человека. – М: Смысл, 2009. – 311 с. – ISBN978–5–89357–241–4.
5. http://dip-psi.ru/psikhologicheskiye-testy/post/metodika-m-rokicha-tsennostnyye-oriyentatsii#q1
Републикация части материала, не превышающей по объему 25% исходной статьи, допускается с обязательным указанием автора и гиперссылкой на адрес полнотекстового материала на сайте art-in-psychology.com
Републикация части материала, не превышающей по объему 25% исходной статьи, допускается с обязательным указанием автора и гиперссылкой на адрес полнотекстового материала на сайте art-in-psychology.com
